Почему нынешние элиты не способны бороться с кризисами

На самом деле никакой интриги тут нет: в прошлом  посте  уже было сказано – почему? А именно: потому, что нынешние «лучшие люди» с кризисами не просто не могут работать, а, скорее, даже не имеют понимания: что же это такое. Поскольку во время всего своего существования в качестве «лиц, принимающих решение», они ни разу не сталкивались с данным явлением. Подобная мысль может показаться странной: ведь и в 1980 годах, и в 1990, и в 2000 кризисы, вроде как, наличествовали. В том смысле, что и «черный понедельник» 1987 года, и знаменитый «азиатский кризис» 1997-98, и «крах доткомов» 2000, и «ипотечный кризис» 2008 совершенно явственно присутствуют в мировой истории. Что – в совокупности с выходом из последних – вроде-как должно свидетельствовать и о том, что кризисы нынешним властителям знакомы. (И о том, что те могут хоть как-то выходить из подобного состояния.)

Но эта мысль неверна. В том смысле, что, во-первых, указанные кризисы называть «кризисами» можно весьма условно. А, во-вторых, никакого …. осознанного выхода из них не было. Да, именно так: указанные события действительно имели определенные признаки «экономического кризиса» — такие, как падение биржевых индексов и снижение роста ВВП – однако в действительности их влияние на жизнь развитых стран было на порядки более слабым, нежели влияние «классических» экономических кризисов XIX-XX столетия. Когда происходило массовое разорение производителей и целых отраслей производства, наступала массовая безработица и падение уровня жизни населения. Тут ничего этого нет: разумеется, некоторые фирмы и биржевые трейдеры действительно разорялись, но дальше этого процесс не шел.

Разумеется, на «периферии» было несколько пожестче. Скажем, во время азиатского кризиса 1998 года случился «дефолт» в РФ, при котором рубль «упал» в четыре раза. Но даже тут подобное состояние оказалось временным – уже через два года (в 2000) «разорившийся средний класс» начал вновь «нагуливать жирок». Что же касается властителей, то им, вообще, не пришлось практически ничего делать: разумеется, правительство Примакова-Маслякова ликвидировало наиболее деструктивные элементы «новорусской экономики», сложившейся в 1990 годы. Но ни о какой системной перестройке даже речи не шло: достаточно было чуть ослабить «утилизаторскую удавку», и экономика поперла вверх. Исключительно за счет своих «внутренних резервов»: просто вводились в строй простаивающие до этого мощности.

Я, кстати, хорошо помню это время, когда вдруг оказалась, что работа инженером или слесарем может давать хоть какой-то доход. И можно вести не нищенское существование, а более-менее «нормальную жизнь». Тогда, «неожиданно» в магазинах появилось множество «отечественных товаров», поперло вверх жилищное строительство и т.д. В общем, открылась очередная надежда на лучшую жизнь, которая стала лейтмотивом «сытых 2000 годов». Разумеется, тут нет смысла подробно разбирать данное событие. Поскольку причин для этой «сытости» было множество – начиная с указанных «примаковско-масляковских действий» и заканчивая общеизвестным ростом цен на нефть.

Но одна вещь в данном случае была более, чем очевидной: в это время никаких существенных изменений сложившейся во время «развитого ельцинизма» элитарной системы не произошло. Нет, некоторых наиболее деструктивных олигархов все же прижали – ультрадеструктивных, вроде Ходорковского, который открыто собирался передать всю «нефтянку» страны BP – но сути это не изменило. Да и дальнейшее развитие государственного и корпоративного механизма управления, по сути своей, стало лишь дальнейшим ростом и усложнением этих самых «позднеельцинских» систем. Со всеми своими недостатками, кои лишь «замаскировались» «путинским подъемом», но не более того. (Даже от наиболее одиозных фигур – вроде Чубайса – не стали избавляться.)

То есть, еще раз можно сказать, что тогда, в 1998, «выкарабкаться из ямы» удалось только потому, что за период «Золотых десятилетий» была создана «сверхизбыточная» – для состояния 1998 – социально-экономическая система. Во время которой были сделаны огромные запасы самых ценных ресурсов: инфраструктурных – дороги, линии электропередач, трубопроводы, коммунальное хозяйство и т.д. – которых хватило еще на пару десятилетий. (Вот, дороги массово стали строить только в 2010. А до этого хватало старых.) И человеческих: в 1999-2000 годах специалистов высочайшего класса достаточно было только поманить «чутьвышесредней зарплатой», и они сразу же появлялись в любом количестве.

Но то же самое – в плане наличествующей тогда избыточности – можно было сказать про очень многие страны. Например, в тех же США средний возраст электростанций составляет более 40 лет, а гидросооружений (ГЭС, дамб) – более 50 лет. При этом очень часто важнейшие коммуникации – скажем, те же линии электропередач – практически не обслуживаются. (Скажем, в Калифорнии, большая часть ЛЭП не только имеет возраст более 50 лет, но и основана на деревянных (!!!) опорах. Что приводит к частым проблемам с электричеством и даже пожарам.) То есть, даже в Штатах в период максимального «могущества» в наиболее важные части производственной системы в последние три десятилетия можно было не вкладываться. (А пользоваться тем, что было создано при Рузвельте-Рейгане.) Поскольку всего этого в период сокращения промышленного производства вполне хватало – по крайней мере, до некоторого времени. Равно – как хватало образованных инженерно-технических кадров, кои (для Штатов и Европы) еще и могли «рекрутироваться» из той же Восточной Европы и Юго-Восточной Азии.

То есть, как можно увидеть на приведенном примере, главным способом «преодоления кризисов» в последние 30-40 лет стало «введение» неиспользуемых до этого возможностей, созданных в советское время. (Даже если речь идет о совершенно «несоветском» государстве.) Почему все описанные кризисы преодолевались практически «автоматом». Скажем, кризис 1987 года был, по большей мере, преодолен через разрушение СССР. (Слив Горбачевым и его окружением всего и вся в 1988-1991 годах позволил не только дать Западу отсутствующий тогда оптимизм, но и освободить огромные средства, которые до этого шли на военные программы.) Кризис 1997-98 годов, как уже говорилось, стал возможным из-за наличия избыточных коммуникаций в развитых странах и избыточного по всему миру «человеческого материала».

Который, в свою очередь, был тесно связан с проводимыми в период СССР действиями. Прежде всего, принятого тогда курса на максимально возможный уровень образования, выступавшего прямым порождением советской политики. Кстати, к Китаю это так же относится – в том смысле, что относительно высокий образовательный уровень КНР, а так же имеющаяся там научная и инженерные школы – есть чисто советская заслуга. (Не было бы СССР – не было бы и современного Китая.) Или же вызывалось необходимостью ответа на нее со стороны капитализма. (В том смысле, что наличие необразованного населения стало выглядеть просто «неприличным» даже в не сильно развитых странах – хотя еще до войны даже в «ядре» к необразованности относились спокойно.)

Наконец, существовал еще один способ «разрешения кризиса», который был тесно связан с созданной в период «Золотых десятилетий» избыточностью — это «заливание» ситуации кредитными деньгами. То есть, то, что было использовано в 1998, 2008 и 2014 годах. Напомню, что возможно это стало исключительно из-за «недокредитованности экономики» в 1950-1970 годах, когда удавалось не только не увеличивать долги, но и снижать их уровень. (Что для населения, что для государства: скажем, США в этот период снизило свой госдолг в 5 раз.) Поэтому, во-первых, была создана уверенность в возможности разрешения «долгового кризиса» — то есть, в том, что после разрешения экономических проблем долг можно будет без проблем «сдуть». А, во-вторых, превращение доллара, в «мировую резервную валюту» позволило развитым странам надеяться на то, что все издержки данного процесса удастся «слить» на периферию. (Надо ли говорить, что само указанное «превращение» было возможно только под давлением Холодной войны, заставившей забыть все «межимпериалистические противоречия» перед страхом Красной угрозы.) То есть, даже в данном случае речь шла об использовании «советского резерва», который позволил, по сути, отделаться легким испугом. (Притом, не только элиты, но и население развитых стран, которые ни в одном из «кризисов» не получили рокового падения уровня жизни.)

Однако, как уже не раз говорилось, эти самые «резервы» к настоящему времени практически исчерпаны. Начиная с невозможности получения высококвалифицированных специалистов не только «за небольшой прайс», но и за солидные зарплаты. (Поскольку, во-первых, их просто неоткуда взять: за постсоветский период образование, в основном, выпускала «утилизаторскую обслугу» в виде юристов-экономистов-психологов. А, во-вторых, поскольку любое, более-менее оплачиваемое место неминуемо будет занято расплодившимися в огромном количестве манипуляторами из данной «обслуги».) И заканчивая исчерпанием веры в погашение долга: сейчас лишь самые упертые из экономистов сохраняют надежду на то, что данный пузырь удастся легко «спустить». А все остальные гадают: можно ли это сделать без разрушения существующих социумов как таковых. (Отвечу сразу: нельзя.)

Наконец, до многих представителей капиталистического мира начало доходить и отсутствие «Красной угрозы», а значит, рассчитывать на то, что они забудут свои интересы и будут служить на благо Запада вообще, и США в частности, стало уже невозможно. Более того, некоторые «подросшие» капиталистические страны – вроде Китая, Индии или Ирана – в эту самую «угрозу» никогда не верили, и поэтому никакой нужды в «общечеловеческом единстве» не испытывают. Поэтому пресловутая «глобализация» — основанная на указанном страхе – трещит по швам, а реальной силы для подчинения всего мира у «Града сияющего на холме» так и не появилось. В итоге – чем дальше, тем сомнительнее становится возможность «сброса кризисов на периферию». И, например, нынешний «коронакризис» в наибольшей степени оказал свое деструктивное действие именно на «ядро цивилизованного мира». (США и Европу.)

Таким образом, впервые за время, прошедшее со Второй Мировой войны, западные элиты и элиты прозападных государств оказываются перед невозможностью того, что «все само рассосется». В том смысле, что скрытые резервы общества позволят разрешить стоящие проблемы с минимальными усилиями. А предпринять максимальные усилия эти самые «лучшие люди» — как показала ситуация в США – оказываются неспособными.

Ну, а о том, что отсюда следует, надо будет говорить уже отдельно…